ПОСЛЕДНИЙ...
(посвящается беспримерному восхождению на перевал Арсеньева Западный летом 2004г)

Сережке и Наденьке - с любовью и уважением

Он спал, раскинувшись, прямо на корявом каменном полу. За порогом колыхался туман, оседая каплями на скалах, а далеко внизу, под туманом, в долине ворочалось сырое теплое утро. Самая погода для сна. Туман глушит звуки, склеивает веки, и набухшие капли срываются с карниза, настукивая немудреную колыбельную. Поэтому он спал, неловко завернув голову, и могучий храп эхом отражался от низких сводов. В неверном свете тускло поблескивала кожа на поднимающейся груди.

Семь человек – три женщины и четверо мужчин – чертыхаясь и оскальзывая, взбирались на перевал. Сырой воздух лип к рукам и забивал горло. Клацали в тишине палки, да металось хриплое дыхание – остальную жизнь, казалось, проглотила плотная серая стена вокруг. Перемешивая мелкую каменную крошку, в которой ноги увязали по самую щиколотку, люди медленно поднимались вперед. Мир сжался до нескольких метров – только крутой осыпной склон, да спина соседа впереди.

Откуда-то сверху, звонко щелкая, скатился камушек. Подпрыгнул на выступающем козырьке, ударился о скалу, и замер у самого входа. Храп тут же смолк. Одним неуловимым движением неуклюжее на первый взгляд тело вдруг оказалось за выступом стены. Несколько секунд он лежал, прислушиваясь, но вокруг царила тишина. Может быть, камень упал случайно. А может… Слишком уж беспокойно стало в последнее время в этих горах.

Перевальный взлет подошел к концу – вместо неверной сыпухи под ноги высунулись угловатые обломки скал, скользкие от влаги. Идти стало легче, но опаснее – одно неловкое движение грозит трещинами в ребрах или переломанными ногами. Не беда – перевал близко. Если бы не треклятый туман, то его, наверное, было бы уже видно. Угрюмые темные стены едва заметно угадывались за влажной пеленой, расходясь в стороны. Никаких ориентиров, ничего… Но где-то же он должен быть? После короткого совещания решено держаться ближайшей стены – вдоль нее как будто заметно понижение. Люди осторожно ступали по острым камням. Минуты утекали одна за другой, туман дышал огромным зверем, а перевала все не было. Тропа вдруг, нырнув, оборвалась на крошечной площадке – с двух сторон скалы отвесно уходили вниз. Спуститься было невозможно, тупик. С третьей стороны, в паре метров от края, практически вровень с основной площадкой торчал отколовшийся в незапамятные времена от основного массива вертикальный пласт. При большом желании можно было попробовать спуститься вниз по щели, тем более что склон с этой стороны был не сильно крутой, но как раз в тот момент, как эта мысль пришла в шальные головы, порыв ветра неожиданно приподнял клочья тумана, и стало видно, что метрах в двадцати ниже стена образует козырек, за которым явно расходится отрицательным углом. Перевалом здесь и не пахло – надо возвращаться.
- Перекур пять минут.


В животе заурчало. Заяц, пойманный и съеденный еще позавчера, не оставил о себе даже воспоминаний. Дичи тоже стало мало, и ловить ее с каждым разом все труднее. Зато людей все больше и больше. Того и гляди – попадешься кому-нибудь на глаза. Правда, пещера эта снаружи незаметна, и надо точно знать, что она здесь есть, чтобы попытаться в нее проникнуть – настоящее тайное убежище. Но ведь есть тоже надо, а еда сама не приходит. Все же придется снова выйти наружу, и туман здесь только в подмогу.

Пронизывающий ветер хлопал сырыми штормовками, и уносил тепло разогретых подъемом тел. В поисках укрытия люди отступили по тропе назад, под укрытие камней, и, сняв опостылевшую поклажу, меланхолично закурили. Одна из женщин, бросив на ходу попутчикам: «Я на минутку» - скрылась за поворотом. Вернулась она, правда, когда остальные были уже на ногах. Заторопившись, она рванула с камня свой рюкзак. Нога подвернулась, и, совершив замысловатый пируэт, женщина завалилась поперек тропы. Звонко клацнули от удара зубы.
- Сильно ушиблась?
- Нннет… Почти нет…
- Вставай тогда.
Один из спутников протянул ей руку. Поднимаясь, она оперлась было на подвернувшуюся ногу, но, взвыв, снова упала, вдобавок задев плечом рюкзак. Тот неожиданно пополз, а затем и покатился по склону вниз, увлекая за собой мелкие камушки – сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. В каком-то оцепенении все семеро смотрели, как рюкзак набирает скорость, а потом, подпрыгнув, исчезает в щели между стенами, вновь наполненной туманом.

Потянувшись, словно собака, он встал, всласть почесался, зевнул, выпустив из носа пару колечек дыма, и неторопливо пошел ко входу. Долины по-прежнему не было видно. Ничего страшного, внизу наверняка видимость получше. А если нет – так рыбы всегда можно наловить. Правда, он не очень любил рыбу, но теперь выбирать не приходилось. Передернувшись всем телом от сырости, он развернул слегка помятые перепончатые крылья, и шумно замахал ими. Загудел воздух, загулял сквозняк по пещере, заскребли по полу когтистые лапы, застучали костяные пластины на спине и боках, и среди всего этого шума сверху вдруг опять посыпались камешки, а следом, ударившись сначала о козырек, а потом о выступ противоположной стены, на него рухнул тяжеленный рюкзак. От испуга и боли он заревел так, что, казалось, закачались горы, а в следующий момент факел огня испепелил врага, осмелившегося так коварно напасть в священный момент подготовки к полету.

С видом, не обещавшим ничего хорошего, старший повернулся было высказать все свое неодобрение по поводу случившегося, но замер, так и не успев открыть рот. Снизу раздался ужасающий рев, от которого все подпрыгнули на месте - даже та, что по-прежнему лежала на тропе.

Тряся ушибленным крылом, он злобно разглядывал оплавленный ком, который принял сначала за живое существо. Тот медленно исходил вонючим дымом. Он подошел поближе, ткнул лапой, и на пол, глухо брякнув, высыпались разноцветные железки. Должно быть, они лежали в середине, и поэтому даже не почернели. Он задумчиво разложил их по полу, немного полюбовался, потом отложил несколько самых привлекательных, а остальные унес в глубину пещеры, и привалил большим камнем. Решено - он покидает эти родные, но ставшие такими негостеприимными места. Эта мысль давно сидела в закоулке сознания, но теперь терпению пришел конец. Надо улетать. До зимы еще есть время, и он вполне может успеть добраться до страны кипящих озер. Надо только держаться закатного солнца, и через несколько недель он будет там – если, конечно, не врут старинные предания. Путь долгий, и хорошо бы преодолеть его налегке, но кто знает – вдруг он когда-нибудь вернется сюда?
Он подхватил остатки рюкзака, и потащил к краю, чтобы сбросить вниз. Негоже оставлять в доме всякий мусор, даже если ты уходишь навсегда. Но тюк совсем развалился, и оттуда выкатилось несколько железных банок. Он встречал такие в долине, они всегда хорошо пахли. Спихнув горелые ошметки со скалы, он вернулся к банкам, уселся, взял одну из них в лапы, и раскусил пополам. Внутри было мясо. Вкусное. Жалко, что мало. Ладно, худо-бедно за завтрак сойдет. Опустошив все три банки, он отправил их вслед за рюкзаком, еще немного потоптался на пороге, затем вздохнул - и пополз по отвесной стене, цепляясь за мельчайшие трещины длинными острыми когтями. Когда стены разошлись, и открылась бездна, он оттолкнулся от стены, и рухнул вниз стремительным снарядом. Набрал скорость, перевернулся, раскрыл крылья, и, поймав восходящий поток, закружил над скалами.

Оцепенев от ужаса, люди сбились под защиту камней, но ничего не происходило, и неотложные дела напомнили о себе. Разули и ощупали поврежденную ногу – по счастью, просто растяжение. Аптечка была в другом рюкзаке, поэтому все забинтовали на совесть, вкололи обезболивающее, и за оказанием помощи заодно подсчитали прочие потери. Могло быть и хуже, а так – ближайшие пару дней ужин будет без мяса, завтрак без сахара, и скалолазание тоже отменяется. Зато все живы, и практически целы, а в соседней долине - КСС, и если дело будет худо, то можно будет сняться оттуда. Утешив себя таким образом, собрались было уходить, как вдруг истошный визг поднял у каждого волосы на затылке. С безумными глазами младшая из женщин указывала на долину. Облака за это время успели подняться, дымка поредела, внизу проглянули кудрявые пятна лесов, и на их фоне плавными кругами набирал высоту иссиня-зеленый дракон, переливчатый, словно голова селезня. Широкие перепончатые крылья несли небольшое, но изящное тело, крепкие лапы поджаты под брюхо, гребенчатый хвост вытянут в линеечку…

Он услышал приглушенный расстоянием крик. На вершине его скалы копошились несколько фигурок - на сером камне яркими кляксами выделялась одежда. Ему стало весело. Набрав высоту, он словно с горки ринулся туда, прямо на них…

Не веря своим глазам, они смотрели, как невиданной птицей дракон мчится к скалам. Все ближе, ближе, ближе – и вот уже даже виден гребень на голове и развевающаяся под разинутой пастью бородка… А затем громовой рык, мелькнувшее перед глазами чешуйчатое брюхо… и тишина. Такая, что звенит в ушах. Прошло не меньше минуты, прежде чем ошалевшие путешественники смогли вернуть на место вылезшие на лоб глаза.
- Это горняшка. Точно. Или мы грибов переели.
- Может, это птица такая?
- Птица? Где ты видел птиц с такими крыльями?!!
- Ну, не знаю, археоптерикс, например… Динозавр, типа…
- Хренозавр! Ты себя послушай, что ты несешь! Какой, к чертям, динозавр?
- Ну да, конечно – дракон гораздо правдоподобнее, ясное дело!
- Дракон, динозавр – какая разница! Надо идти на КСС, и рассказать, что здесь водится неизвестный науке вид…
- Ага, драконов. И тут же приедут исследователи. Толпой просто. И белых халатов с собой привезут. А что рукавчики длинноваты – так это на спине подвяжут.
После долгих споров сошлись на том, что ничего не было. Бред, морок, массовая галлюцинация, перепад давления и горная болезнь. Все, что угодно – только не дракон. И лишь перед тем, как начать подъем обратно, та, что первая завизжала, робко спросила в спину остальным:
- Скажите, а только я видела у него на хвосте красную «восьмерку» и пару салевских карабинов?
Шесть спин на мгновение окаменели, а потом в повисшем молчании старший повел маленькую группу прочь – искать перевал.

Он летел к закатному солнцу – последний из хибинских драконов. Летел через горы и моря. Летел в страну кипящих озер. Если не врут старинные легенды, там он будет не один. И когда он встретит ту, что пожелает стать его возлюбленной, ему будет, чем ее удивить.
Он довольно махнул на лету хвостом, весело звякнувшим в ответ разноцветными железками – два салевских карабина и красная блестящая «восьмерка»*

-----------------------
*"восьмерка" - классическое страховочно-спусковое устройство в альпинистском снаряжении. Представляет собой два кольца разного диаметра, соединенных перемычкой
салевский - карабин фирмы "Saleva"
Сайт создан в системе uCoz